Какое мне дело до всех до вас, а вам до меня? И бонус- фильм!
Если кто-то не смотрел “Последний дюйм” 1958 года, то посмотреть его нужно обязательно.
Не просто потому, что фильм хороший. Он ещё совершенно особый, и на фоне советского кино тех лет, можно сказать, уникальный. Многие из тех, кто первый раз смотрел “Последний дюйм” в детстве, не сомневались, что фильм точно иностранный.
В нём отличная цветная картинка, электронная музыка за кадром (впервые в советском кино), подводные съёмки с акулами, главный герой, как будто только что из Голливуда (на самом деле исполнитель роли Бена Николай Крюков был родом из тверской деревни Замытье), и совершенно замечательная история в духе суровой лирики Хемингуэя.
Хотя, конечно, всякий взрослый советский человек сразу же считывал в этом фильме привычную идеологическую канву с критикой звериной гримасы американского капитализма, где каждый сам за себя и никому ни до кого нет дела.
Об этом и главная песня этого фильма.
О ней отдельный разговор.
Почему эта песня так врезается в сознание?
А она действительно врезается, и очень сильно. Она звучит в тот момент, когда истерзанный акулой, обездвиженный и истекающий кровью Бен Энсли командует сыну “Давай!” и маленький Дэви, как волжский бурлак, начинает тащить его на полотенце к самолёту, изо всех сил упираясь детскими сандалиями в песок.
Этот фрагмент – тот самый случай, когда в одной точке идеально сходятся правильно выбранный момент фильма, правильный видеоряд и правильная песня. Никакой надрывного драматизма, никакого пафоса и никаких рыдающих скрипок на тему “бедный героический мальчик!”, а эта мужская, с привкусом джаза, очень суровая и циничная песня про войну, исполненная пробирающим до костей низким голосом : “Тяжёлым басом гремит фугас…”
И действительно, тяжёлый бас – бас-профундо Михаил Рыбá.
Рыбá – родился и вырос в Польше, но в 1939 году бежал от оккупации немцев в СССР (тогда ему было 16 лет). Он выучил русский, окончил Московскую консерваторию, некоторое время пел в Большом театре, а потом всю жизнь служил солистом в Московской филармонии.
Он был мягким и скромным человеком и очень тонким камерным певцом с огромным репертуаром от Генделя до Шостаковича, но в итоге ему не досталось даже звания Заслуженного артиста. Много пел в кино, но в титрах к фильмам никогда не указывался.
Эта песня совершенно неотделима от его голоса и личности, а поскольку и то, и другое уникально, ни у кого до сих ещё не получилось её перепеть. Любая попытка (а пытались многие) выглядит жалкой пародией.
Кто её написал?
Автор слов в этой песне – Марк Соболь. Это рассказ о том, как погиб в бою лихой американский лётчик Боб Кеннéди.
Музыку к фильму, в том числе, и эту песню, написал Мечислав Вайнберг – серьёзный академический (симфонический и оперный) композитор, которого очень ценил Шостакович. Его главная опера “Пассажирка” в последние годы с триумфом идёт на многих сценах мира.
Вайнберг, как и Рыба, был беженцем из буржуазной Польши, беспартийным и евреем, поэтому зелёный свет для движения его карьеры, естественно, никто не включал.
Он даже в Бутырке сидел в 1953 году по подозрению в причастности к “делу врачей” (его жена была племянницей одного из этих врачей). И если бы не письмо Шостаковича в защиту Вайнберга, адресованное Берии, и внезапная смерть Сталина, не известно, чем бы это закончилось.
Поэтому кино было для него самым доступным способом заработать на жизнь, и он написал довольно много музыки к художественным и анимационным фильмам, которые мы все смотрели (от “Летят журавли до песенок из “Винни Пуха”). Но куплеты Бена Энсли – это его главный шедевр в жанре киномузыки.
Как это сделано?
Во-первых, мелодия этой песни – редкое по точности совпадение со смыслом слов. Во-вторых, Вайнберг очень точно рассчитал эффект этой песни в фильме. Она звучит трижды, и каждый раз производит разное впечатление.
В первый раз (в самом начале фильма) она проходит в виде бодрой эстрадной песенки из барного музыкального автомата. Просто фон, джаз, знак американского колорита (дело происходит в баре для американцев в Египте), не больше.
А вот второй раз она сопровождает ту самую, главную сцену, когда Дэви тащит отца к самолёту. И тут меняется всё.
Замедляется темп и включается полный симфонический оркестр с женским хором, поющим без слов простой мотив из двух повторяющихся нот.
Если можно выразить в музыке русскую идиому “доползти на зубах”, то это как раз тот случай. И песня про бесшабашного пофигиста Боба Кеннéди превращается в суровый эпос и придаёт фильму другое смысловое измерение.
Третий раз она звучит в конце в первоначальном варианте, замыкая круг этой истории (“как-будто ничего и не было”).
Конечно, это ещё точный режиссёрский расчёт (режиссёров в этом фильме двое: Никита Курихин и Теодор Вульфович).
“Последний дюйм” обязательно нужно посмотреть всем мальчикам от девяти и до пятидесяти. Всем будет полезно.
Тем, кому девять, полезно будет узнать, что настоящий крутой герой – это вовсе не тот оборотистый паренёк, который сумел раскрутить свой ютуб-канал до миллиона просмотров и заработал много бабла . А для взрослых мальчиков будет повод посмотреть повнимательнее на свои отношения с сыном.
“Последний дюйм” – это тот случай, когда кинематографическая версия намного превосходит оригинал. В рассказе Олдриджа и Бен Энсли не тот, и мальчик совсем не такой.
Интересные факты о фильме "Последний дюйм":
Ранее Крюков появлялся в эпизодических ролях в нескольких картинах, а «Последний дюйм» стал в карьере его первой крупной и самой известной работой в кино. Впоследствии актер принимал участие в съемках многих популярных фильмов — «Поднятая целина», «Туманность Андромеды», «Бронзовая птица», «Долгая дорога в дюнах», «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона», «Петровка, 38″.
Роль Николая Крюкова озвучил Юрий Толубеев.
Слава Муратов, дебютировав на экране в роли Дэви, через год снялся в короткометражке «Папа или мама?», и на этом его путь в кино был завершен. Став взрослым, Вячеслав актерской профессии предпочел службу в армии — окончив Ленинградское высшее военное инженерно-строительное училище, он стал кадровым офицером.
В Киеве в 2008 году один из проектов об отечественном и европейском кино открывал «Последний дюйм». Организаторы пригласили самого Джеймса Олдриджа, но прибыл лишь его сын – Уильям. Джеймс Олдридж очень хотел приехать, но не смог оставить свою жену – Дину. Уильям рассказал, что отец видел наш фильм и он ему понравился. Любопытна и сама история возникновения рассказа Олдриджа, по которому было снято наше кино. Оказывается, Джеймс Олдридж сам увлекся подводной съемкой и в 1957 году, взяв с собой 9-летнего сына и жену, отправился из Лондона в Египет, на Красное море, снимать подводный мир. Долететь до моря на легком самолете ему не удалось (не нашли такой, чтобы в него влезли все трое и багаж), и пришлось брать автомобиль. Свою камеру Олдридж поместил в прозрачную коробку – так и снимал. В первый день Олдридж очень увлекся съемкой подводного мира и совсем забыл об акулах. Но всё обошлось и английского писателя они не тронули. А через некоторое время он написал рассказ «Последний дюйм».
Для тех, кто не видел фильм:
http://kultspargalka.ru/kakoe-mne-delo-do-vseh-do-vas-a-vam-do-menya/
Комментарии 0