Инкруаябли и мервейёзы — стиляги периода Директории

Этот забавный эпизод в истории модного костюма имел место чуть более 200 лет назад, в период Директори во Франции (1795 — 1799)

Для начала  — небольшая историческая справка.

В конце  XVIII века старушка-Европа содрогнулась, наблюдая политические катаклизмы во Франции. 14 июля 1789 противники монархии штурмом взяли крепость-тюрьму Бастилию в центре Парижа, которая считалась символом неограниченной власти короля. Это стало началом революции, постепенно охватвшей всю страну. Абсолютная монархия, существовавшая на протяжении веков, уступила место конституционной. Однако и эта форма правления просуществовала недолго, и в результате восстания 10 августа 1792 Франция стала республикой.

К власти пришли сторонники радикальных мер — члены Якобинского клуба во главе с Максимилианом Робеспьером. В стране начался террор, установился режим диктатуры, король Людовик XVI был низложен, предан суду и казнён на гильотине. Вскоре за ним последовала и его супруга — Мария-Антуанетта. Этот режим продержался до переворота 27-28 июля 1794 г.

Во времена Директории, которая пришла к власти после падения якобинской диктатуры, во Франции произошли существенные изменения. Власть сосредоточилась в руках "новых богачей", появившихся за годы революции. Опорой Директории стала армия, увеличилось влияние генералов (одним из них был Наполеон Бонапарт).

А теперь — непосредственно о героях этой статьи: 

Инкруаябли и мервейёзы (ага, я тоже не сразу смогла прочитать) — во Франции периода Директории (1795—1799) название модников и модниц из роялистски настроенной «золотой молодежи», вызывающе эксцентричных в одежде и манере разговора (роялисты — сторонники  монархической формы государственной власти,  в данном случае — приверженцы правления королевской династии Бурбонов)

Как сообщает Википедия,

• инкруаябли (фр. les Incroyables, буквально невероятные).
• мервейёзы (фр. les Merveilleuses, буквально дивные, великолепные).

Вот они, во всем своем великолепии:

. 

Конец  якобинского террора 27 июля 1794 года и последовавшая днём позже казнь Робеспьера ознаменовали начало  нового периода —  реакционного Термидора. Уже на следующий день после смерти Робеспьера на улицах Парижа вновь появились кареты с господами и слугами.

Молодые аристократы выходили на улицы элегантно одетыми и подчёркнуто роялистскими: во фраках зелёного цвета графа Д'Артуа, младшего брата короля, с чёрным воротом, знаком траура по казненному Людовику XVI, и семью перламутровыми пуговицами в честь малолетнего королевского сына, узника тюрьмы Тампль. Вернулся в моду  аромат мускуса, популярный при дворе до революции. Из-за этого запаха инкруаяблей называли также мюскаденами. Они вооружались суковатой палкой и гнали прочь из своих кварталов бедноту, санкюлотов.

Эта молодежь имела свой жаргон и эпатировала публику не только внешним видом, но и манерами, демонстративно подчеркивая неприязнь к революционным традициям и неприятие простоты в одежде.

Политическая ситуация в стране стабилизировалась, и столица возвращалась к привычной жизни, т.е. к социальной показухе и увеселительным сборищам. Стали организовываться особые танцевальные вечеринки, получившие название балов жертв, куда допускались только родственники дворян, казнённых в период революционной смены власти и диктатуры. Главной темой бала жертв была смертная казнь, могли танцевать в темноте или при свете луны, даже на кладбищах, одевались подобающе: у мужчин появилась короткая стрижка, женщины имитировали причёской приговорённую к гильотине (высоко забранные волосы) и повязывали на голую шею алую ленту, выглядевшую как кровавый след.

Братья Гонкур в своей «Истории общества во времена Директории» дают картину спекуляционной эпохи «инкруаяблей и мервейёз», когда мужчины и женщины, дома и на улице, только и знали, что торговать образцами разных товаров — драгоценных камней, вина, хлеба, пороха, соли, сукна, полотна, железа, масла, кофе, меди, кружев, мыла, сала, сахара, перца и угля, и когда каждый дом превратился в лавку и каждое жилище в базар (напоминает времена НЭПа, не правда ли?)

Инкруаябли

Именно в такой среде у парижской «золотой» молодёжи появилась новая мода: юноши стали носить длинные косички до плеч или нарочито растрёпанную причёску с коротко стриженным затылком и длинными волосами по бокам, получившую название «собачьи уши» («oreilles de chien»). Я даже встретила в Интернете такое определение  — "инкруаябли, первые мальчики-панки":) В ухо вдевали огромное кольцо, на носу носили большие очки или приставляли к глазам лорнет, держа его за длинную ручку, как если бы страдали близорукостью.

Стильными в это время стали очень короткие рединготы с большим воротником, с выпуклостью на спине как у горбатого, гигантский галстук (шейный платок) закрывавший подбородок и как будто скрывавший зоб или золотуху, обувь с острыми носами, как в средневековье. Обязательной была суковатая палка вместо трости. Современников также немало забавляли натянутые до подмышек мешковатые штанишки, что нашло свое отражение во множестве карикатур.

Не довольствуясь появляться близорукими, убогими и болезненными, юноши той эпохи начали картавить, ведь на букву «Р» начиналось слово «революция». Если слышали что-то их удивлявшее, восклицали, картавя: «Ма па’оль донё!" ("Честное слово!") и "Сэт инк’уаябль!» ("Это невероятно!") Последнее слово повторялось так часто, что именно так их и прозвали в высшем обществе. Класс пониже предпочитал звать их мюскаденами.

Мервейёзы

В 1797 году подружки инкруаяблей были под стать своим причудливо одевавшимся кавалерам: девушки-мервейёзы заимствовали моду античности, одеваясь в похожие на греческие туники (хитоны) платья из легчайших, даже полупрозрачных тканей. Шлейфы этих воздушных одеяний частенько делались черезмерно длинными, что стало темой для множества шуток и забавных картинок.

Платья были слишком облегающими, чтобы иметь карманы, поэтому носовые платки придумали носить в сумочках, называвшихся греческим словом balantine или латинским словом rticule, от которого и произошло название сумочки "ридикюль".

На ноги одевали сандалии-котурны. На голове носили либо светлый парик и поверх огромную шляпу, либо волосы были короткими и вьющимися, как на римских бюстах.

Они драпировали себя красными шалями — подобие платка, который палач Сансон накинул на плечи Шарлотты Корде (той самой, что убила знаменитого революционера Марата). Ноги украшали браслетами и кокетливо приподнимали юбки. Головы их украшали замысловатые банты и огромные чепцы. Кстати, к мервейез принадлежала и Жозефина де Богарне, будущая супруга Наполеона.

Мода, как известно, дама капризная и изменчивая…  Буквально несколько лет — и бывшие фрики наденут приличные фраки и сюртуки, укороченные рединготы станут элементом одежды для верховой езды… Исчезнут красные ленточки с дамских шеек, и балом будет править Ампир. Просто — Ампир, уже без кровавого революционного подтекста… Но, как бы то ни было, эта модная тенденция имела место, и даже оставила след в живописи той эпохи:

 http://www.livemaster.ru/topic/428033-inkruayabli…zy-stilyagi-perioda-direktorii