Нашим братьям меньшим

Каждому из любимых и лучших, каждому изо всех тех, кто ушёл на Радугу, и кто уйдёт…

Там, в глубине в тебя глядящих глаз –
Покой, тревога, обожанья искра…
И вспомним мы потом ещё не раз,
О днях любви, что кончились так быстро.

О днях, что стали равными годам –
Где, в половодье нежности сердечной,
Казалось, будет рядом он всегда:
Нерасторжимо, радостно, навечно.

Но время чётко отмеряет путь –
И человеку каждому, и зверю.
Себя опять пытаясь обмануть,
В то, что случилось, всё ещё не верим…

Слова про девять жизней – лишь слова.
А правда – тишина пустынных комнат;
Ни покормить его и ни позвать,
Ни улыбнуться шалости знакомой…

На мягких лапках убегает прочь
Не просто зверь, а маленькое счастье.
Он рад бы горю нашему помочь –
Вот только это не в кошачьей власти.

Когда-нибудь он явится во сне,
Шершавым язычком слезу осушит
И что-то промурлычет в тишине…
Проживший с нами жизнь. Любимый. Лучший.

Дивана угол пуст. Того тепла
Уже не ощутить у изголовья.
Его душа по Радуге ушла,
Светя нечеловеческой любовью.

И только память сохраняет взгляд –
Единственный, родной, неповторимый.
Как обелиски – фотографий ряд.
А жизнь, по капле, в пустоту – и мимо.

Михаил Ларионов