Да, не «шешнадцать»! Ну, и что?

А кто сказал, что это всё?

Ты посмотри, какая стать!

Бальзак — он знал, о чём писать…

Девчонкам мелким и не снилась

та ЖЕНЩИНЫ святая сила,

та мудрость тёплая в глазах,

прошедшая сквозь жизнь и страх,

сквозь боль потерь и поражений,

побед, любви и сожалений,

невыполненных обязательств,

а иногда — мужских предательств…

Там всё в одном! Бриллиант? А то!!! 

Да, не «шешнадцать»! Ну, и что?

© Факелочек

Мама, прости, что так редко звоню;

Мам, извини, что порой огрызаюсь.

Быт и работа. Я так устаю…

Мам, я в тебе всё сильнее нуждаюсь.

Мама… Родная… Ну как ты там, а?

Мне вот сегодня особенно грустно.

Утром кошмарно болит голова…

Мам, без тебя всё сложнее. И пусто.

Мам, может быть, мне приехать — помочь?

Я так скучаю, что сердце — в клочья…

Пусть я — не самая лучшая дочь,

Но, я люблю тебя. Очень-очень…

Настя Булавка

Жена, готовясь к родам, умоляла:

В роддом пойдём со мною, мой супруг.

Хочу, чтобы рука твоя держала

Мою, оберегая от недуг.

Куда ему бежать «с подводной лодки»?

Мол, получил задание и — вперёд!

(Попробовал бы он не согласиться!)

Пошёл на роды, как на эшафот.

В родзале сразу стало ему плохо

При первых стонах-выкриках жены.

Он падал, вновь вставал и снова падал,

Изображая танец сатаны.

Забыв про руку и про остальное,

И потеряв сознание вконец,

Был выволочен прямо из родзала,

Не дожидаясь звания «Отец».

Свернувшись на кушетке в коридоре,

Забыв зачем он здесь и почему,

Уснул, как провалился в бессознанье,

И снились муки страшные ему.

Но кто-то за плечо его хватает.

Проснулся сразу, ужас не тая.

«Проснись и пой, папаша, поздравляем!

Смотри, какая доченька твоя!»

Ну, слава Богу! Произнёс папаша,

Не сетуя на бренность бытия.

Как хорошо, что девочку родили,

Не будет в родах мучиться, как Я.

Птичий рынок. Смешались звуки.

Лай. Мяуканье. Гомон. Трели.

Продаюсь я в чужие руки.

Продаюсь уже две недели.

Я озяб. Я устал. Простужен.

Что вы ходите здесь кругами?

Мне хозяин другой не нужен.

Мне бы снова вернуться к маме.

Солнце к лесу склонилось низко.

Птичий рынок. Апрель. Суббота.

Вот опять начинают тискать 

Непонятная фифа в ботах.

Сбился набок берет упрямо,

Шарф нелепый на шее тонкой.

- Вы бы мимо гуляли, дама.

Вам бы лучше купить болонку.

Вряд ли сможем ужиться вместе.

На меня не найти управу.

Я пока лишь комочек шерсти,

Но ведь вырасту волкодавом.

Мне бы степь без конца и края,

Ту, где ветер свободой пахнет,

Ту, где солнце встречают лаем,

А в квартире у вас зачахну.

Только фифа вдруг близоруко

Заглянула в глаза с тревогой

И спросила: - Ты будешь другом?

Я устала быть одинокой.

Столько смысла и столько боли,

Было в этом простом вопросе,

Что нечаянно, поневоле

Я лизнул её тёплый носик.

Носик сморщился так умильно…

До чего ж хороша суббота!

Я вот вырасту, стану сильным

И порву всех за фифу в ботах.

Виктор Еж