Городской автобус-черепашка

Ползает по замкнутому кругу,

А в моих руках цветок-ромашка

Лепестки теряет друг за другом.

Ты ответь мне, цветик-одноцветик,

Белый, с золотою серединой,

Где же мой единственный на свете,

Самый долгожданный и любимый?

Где он свою голову склоняет,

С кем теперь он? Чьи целует губы?

И кому он Солнце заслоняет,

Если он меня уже не любит?

Но ползет автобус - черепашка,

За окном меняются картины,

То поля из клевера и «кашки»,

То кусты цветущего жасмина…

Лепестки мне падают под ноги,

А сама я - высоко под небом,

Счастья или горя на пороге,

Лепестковым покрываюсь снегом.

Это бесконечное гаданье,

Или воскресит или погубит.

Принесёт мне радость, иль страданье,

Если завершится словом «любит»?

А цветок, растерзанный руками,

Всё молчит и не дает ответа,

Путь мой укрывая лепестками,

Из того, несбыточного, лета.

Лена Шварцман-Нелидова

Я свяжу тебе жизнь

Из пушистых мохеровых ниток.

Я свяжу тебе жизнь -

Не солгу ни единой петли.

Я свяжу тебе жизнь,

Где узором по полю молитвы -

Пожелания счастья

В лучах настоящей любви!

Я свяжу тебе жизнь

Из веселой меланжевой пряжи,

Я свяжу тебе жизнь

И потом от души подарю.

Где я нитки беру?

Никому никогда не признаюсь.

Чтоб связать тебе жизнь,

Я тайком распускаю свою... 

из интернета

Плевать на все я хотела

С большого, пышного трона!

Я – не принцесса, я – Королева!

И мне не давит моя корона!

Кусайте локти. Теряйте сознанье.

Читайте лестные ваши речи…

 Скажу лишь только вам:"До свиданья!"

Скажу лишь только: "Аривидерчи!"

Вы ж ненавидите меня, верно?

Ломать комедию нет резона.

Вы все твердите: "Высокомерна!"

А мне не давит моя корона!

Я раздражаю вас. Ну и что же?

Ругайте! Плачьте! Ведь вам обидно?!

Я наслаждаюсь, когда вы злитесь!

И мне ни капельки, ну не стыдно!

Ну, все. Целую. Пишите письма.

И не будите во мне дракона.

Я не свободна, но независима!

И мне не давит моя корона!!! 

Женщины носят чулки и колготки,

И равнодушны к вопросам культуры.

Двадцать процентов из них - идиотки,

Тридцать процентов - набитые дуры.

Сорок процентов из них - психопатки,

В сумме нам это дает девяносто.

Десять процентов имеем в остaтке,

Да и из этих-то выбрать не просто.

х х х 

Носят мужчины усы и бородки,

И обсуждают проблемы любые.

Двадцать процентов из них - голубые.

Сорок процентов - любители водки. 

Тридцать процентов из них - импотенты,

У десяти - с головой не в порядке.

В сумме нам это дает сто процентов,

И ничего не имеем в остатке.

х х х 

Сорок процентов из тех, что в колготках

Неравнодушны к любителям водки.

Любят порой голубых психопатки,

Правда, у них с головой не в порядке.

Дуры всегда импотентов жалели

А идиоток придурки хотели.

В сумме, конечно же, нас - сто процентов:

Дур, идиоток, козлов, импотентов

х х х 

Сорок процентов из женщин артистки,

С ними иметь надо крепкие нервы.

Десять процентов из них феминистки,

А половина - обычные стервы.

Что ж предпринять мужикам при бородках,

Если проценты тут вышли такие?

Что-то из двух: иль довериться водке,

Или всем скопом пойти в голубые?

х х х 

В целом - мужчины смышлёны и кротки,

Но неравны по умам и фигурам.

Двадцать процентов возьмут идиотки,

Тридцать процентов достанутся дурам,

Сорок – увы, заберут психопатки.

Это нам в сумме даёт уже много…

Десять, однако, имеем в остатке,

Так что баланс соблюдается строго!

У бабушки нашей счастливые годы -

бабуля ушла на заслуженный отдых.

Не надо теперь на работу ходить,

пора отдыхать, за здоровьем следить!

Вот только в квартире она убирает.

Погладит, сготовит, потом постирает.

Когда же всё в доме сверкает, блестит,

тогда за здоровьем бабуля следит!

Как много внимания требуют внуки!

До ночи бабуля не ведает скуки,

Когда всех уложит, угомонит,

тогда за здоровьем бабуля следит!

Родители внуков приходят с работы,

и бабушка их окружает заботой.

Какой-то усталый у бабушки вид,

а вроде на пенсии, дома сидит.

Татьяна Бокова

Он прилетал всегда на Рождество,

А также, по возможности, в июне.

Она из года в год ждала его

И плакала от счастья накануне.

Но этот год закончился почти,

Остыли дни и обтрепались ткани.

Он позвонил: «Мне некогда. Прости», –

И оглушил короткими гудками.

Она старалась не валиться с ног:

Врала, спала и резала салаты,

Потом сама решилась на звонок,

А он в динамик рявкнул: «Да пошла ты!»

С тех пор она забросила дела,

Слабея от воды и хлебных корок…

Но вот однажды утром поняла,

Что он, такой, ей ни на грамм не дорог. ...

На тумбе из тарелки шёл дымок,

На завтрак принесли пюре с подливой.

Но он не ел… Он сделал всё, что мог,

Чтоб женщина его была счастливой.

Он улыбался, песенку мурча,

За стрелкой наблюдал на циферблате…

И бесполезно звал ему врача

Его сосед по кардиопалате.

Сергей Ширчков