Пресс для мяса, кокаин и секреты красоты императрицы Сисси

Еще при жизни императрица Елизавета стала фигурой почти мифической. 

 

После ее смерти "миф Сисси" расцвел пышным цветом стараниями самых разных людей — от венгерских политиков, чтивших в Елизавете свою покровительницу, до противников габсбургской власти, приписывавших ей чуть ли не революционные настроения, и писателей-романистов, видевших в "романтической императрице" неисчерпаемый источник своего сомнительного вдохновения.

 Особую популярность они приобрели на рубеже 20-х и 30-х годов прошлого столетия, когда производители сувениров научились спекулировать на имени и образе Сисси. С тех пор этот культ не утихает, даже, несмотря на периодические попытки развенчать красивую ложь во имя исторической правды. Последней из таких попыток стало открытие в музейных залах венского дворца Хофбург выставки «Мифы и правда». Организаторы экспозиции попытались проследить основные этапы жизни Сисси и найти ключ к пониманию событий в ее стихах и откровенных дневниковых записях. В принципе это им удалось, однако справиться с мифами трудно, особенно если люди упорно хотят и продолжают в них верить.

 

 До сих пор на могиле Сисси в склепе венской церкви капуцинов множество венков (большинство украшено лентами венгерских национальных цветов). 

 Однако эти почести воздаются "мифу Сисси", прекрасной даме со знаменитого портрета Винтерхальтера, а не реальной исторической фигуре — одинокой, несчастной, одаренной, но неуравновешенной женщине, которая так и не сумела стать ни хорошей женой, ни доброй матерью, ни настоящей императрицей.

 Зато ей удалось превратиться в символ эпохи, живое знамение приближающегося заката государства Габсбургов и всей старой Европы.

 Полюбила ли Сисси своего жениха? Позднее Елизавета, уже будучи взрослой женщиной, с горечью заметит, что ее «продали в пятнадцать лет», когда она еще ничего не понимала в жизни… Итак, ко дню свадьбы Сисси исполнилось всего лишь шестнадцать лет и четыре месяца.

   Сисси 15 лет

 

 Как же складывалась личная жизнь Елизаветы? Исследователи справедливо сомневаются в глубине чувств императрицы к мужу – большую часть своей жизни она провела в путешествиях: исколесила всю Европу, побывала в Греции, Малой Азии, Северной Африке. Сначала предлогом для таких поездок служила мнимая болезнь, после Елизавета уже не искала какого-либо повода, чтобы исчезнуть из Вены. Удивительно, но чем дальше она уезжала, тем теплее становились ее письма к мужу. Франц Иосиф радовался, когда Елизавета бывала дома с семьей, но это счастье выпадало на его долю не так уж часто. 

 

 Супруги были слишком разными – набожный, консервативный Франц Иосиф, который ни разу в жизни не говорил по телефону, не пользовался ни лифтом, ни автомобилем, и свободолюбивая, эксцентричная Елизавета, презиравшая светские условности и дворцовый этикет. В своем стремлении избавиться от супружеских обязанностей Елизавета зашла так далеко, что сама пригласила ко двору приглянувшуюся Францу Иосифу актрису Катерину Шратт, ставшую многолетней подругой императора. Как у большинства монархов того времени, у Франца Иосифа были внебрачные дети, а Елизавету он однажды заразил венерической болезнью, в чем позже не переставал перед ней каяться. Доподлинно не известно, были ли любовные связи у самой императрицы. 

 

 Говорили о привязанности к молодому английскому капитану Джорджу Миддлтону, о флирте на балу простолюдинов, куда императрица проникла под маской… Частная жизнь Елизаветы так и осталась для окружающих тайной, и о том, любила ли она кого-нибудь, знала, вероятно, только сама императрица.

 Патологическая страсть к похудению – анорексия – способствовала развитию у нее внутреннего отвращения ко всему грубо физическому, в том числе сексу (хотя четверых детей – трех девочек и мальчика – она все-таки родила).

Елизавета с сыном Рудольфом и дочкой Гизелой. 

 В 1855 г., через год после свадьбы, у Елизаветы родился первый ребенок — дочь Софи. Молодая мать страдала послеродовой депрессией и переживала из-за испорченной фигуры. Она долго не подпускала к себе императора, и поползли слухи о том, что он слишком груб в постели. Скорее всего, это не так. Просто Сисси выйдя замуж в юном возрасте, не успела ни эмоционально, ни физически дозреть до полноценного супружества. В ее наивных представлениях о браке не было места ни плотской близости, ни деторождению. Ей, похоже, не был чужд и нарциссизм — она чересчур любила свою внешность. Например, каждое мытье ее роскошных волос требовало чудодейственной смеси из двадцати бутылок лучшего бренди и нескольких дюжин яичных желтков.

 

 Она желала обожания, восхищения, даже преклонения. Но сама признавалась, что с отвращением думает о необходимости рожать детей.

 Возможно, отвращение к материнству возникло у нее из-за того же придворного протокола. Новорожденную у Елизаветы сразу же отняла свекровь, сама выбрала для малышки имя, кормилиц, нянек, прислугу и занялась ее воспитанием. Императрица отреагировала на это необычно, вероятно стараясь заглушить материнский инстинкт. Едва придя в себя, она начала возвращать фигуре девичью стройность. Елизавета полюбила скакать галопом по парку в черном костюме амазонки. Ее угнетал мрачный дворец Хофбург с часовыми у каждой двери, но больше всего — необходимость просить о свидании с собственной, живущей на другом этаже дочерью. Остаться с ней наедине не было никакой возможности: вокруг всегда суетились няньки. Девочка не признавала матери: стоило той взять ее на руки, как малышка начинала плакать. Когда в 1856 г. родилась вторая дочь, Гизела, история повторилась. Елизавета с горечью видела, как дети предпочитают ей нянек и бабку.

  Первая трагедия в жизни молодой четы стала результатом ревности невестки к свекрови, отнявшей у нее обеих дочерей. В 1857 г. Франц Иосиф и Елизавета отправились с официальным визитом в Венгрию. Несмотря на возражения свекрови и лейб-медиков, императрица настояла на том, чтобы взять с собой малышек.

 

Франц Иосиф

Она решила использовать путешествие как шанс вырваться из-под опеки венского двора и укрепить свои отношения с детьми. Габсбурги с триумфом въехали в Будапешт в карете: Елизавета была в венгерском национальном костюме, рядом с ней щебетали очаровательные девчушки. Однако через пару дней заболела Гизела, а потом Софи. У обеих подскочила температура. Состояние старшей сестры вселяло опасения. Лейб-медик доктор Зебургер успокоил: ничего страшного, просто режутся зубки. Детей оставили в Будапеште, а императорская чета продолжила поездку.

 На юге Венгрии ее догнала телеграмма Зебургера: Софи очень плоха. Спешно вернувшись в Будапешт, родители застали ее умирающей. Елизавета страдала вдвойне — от потери ребенка и чувства вины: ведь именно она вопреки воле свекрови взяла дочерей в эту поездку. Она была на грани безумия, но муж, рассудительный от природы и получивший соответствующее воспитание, лишь напоминал ей о долге перед страной.

Даже когда Елизавета попросила его уволить доктора Зебургера, он отказал, заявив, что тот честно исполнил свои обязанности. Более того, он поручил ему заботу о занемогшей от горя супруге.

 Франц Иосиф был правителем справедливым, великодушным и, очевидно, совершенно не понимавшим свою жену. Он с честью продолжал традиции династии, которая несколько столетий правила Центральной Европой и привыкла носить траур, не прерывая государственных дел. Елизавета же демонстративно не желала приобщаться к такому стилю жизни. Она не выходила из депрессии, отказывалась от еды, говорила о самоубийстве. Зебургер ничего не мог поделать и, тревожась за свою репутацию, лишь жаловался, что пациентка игнорирует его рекомендации. Более того, по его мнению, она «не приспособлена к материнству».

 

 Тем не менее через год родился третий ребенок — принц Рудольф, наследник трона. Елизавета не проявила к сыну ни малейшего интереса. Как и сестер, свекровь сразу же передала его кормилице, разлучив с матерью. Эрцгерцогиня легко убедила Франца Иосифа, что она гораздо лучше Елизаветы знает, как растить будущего императора. В конце концов, разве не она подготовила к трону его самого?

 К 1859 г. супруги были на грани развода. Елизавета готова была признать, что еще любит супруга Франца Иосифа, но терпеть не может императора Франца Иосифа, а тем более его мать. Муж был застигнут врасплох — жена, 22-летняя красавица, отказалась делить с ним постель. Впрочем, не склонный к сильным эмоциям, он быстро успокоился в объятиях эффектной польской фрейлины эрцгерцогини. Елизавета об этом узнала и заподозрила, что адюльтер тоже подстроен свекровью.

 

 Баварская династия Виттельсбахов уже не первый век демонстрировала миру свою пред­расположенность к психическим расстройствам. Троюродный племянник Елизаветы, Люд­виг IIБаварский, уже начинал свой трагический путь к безумию и самоубийству . Сама она была если и не в полном смысле слова душевнобольной, то личностью, безусловно, параноидальной. Измена супруга и переживания предыдущих лет замужества привели к нервному срыву в 1860 г. Это было психосоматическое расстройство — к душевному нездоровью добавился физический недуг: опухли запястья и колени. Не доверяя придворным лекарям, Елизавета, скрыв лицо под вуалью, обратилась к известному венскому врачу. Его диагноз был неожиданным: венерическая болезнь. Сомнений быть не могло — ее заразил муж. Остатки романтических грез растаяли окончательно. Елизавета сказала себе, что будет любить супруга, хранить ему верность, возможно, даже простит его, но близости больше не допустит.

 

 Она чувствовала необходимость уехать — бежать от удушающей атмосферы Хофбурга. Ее физическое здоровье внушало тревогу: императрица постоянно кашляла, врачи подозревали чахотку.

  Между тем весть о тяжелой болезни молодой императрицы вызвала живейший интерес во всех дворах Европы, и когда она изъявила желание отправиться на лечение на остров Мадейру (Португалия), королева Виктория предоставила в ее распоряжение собственную яхту «Осборн». Едва оказавшись на ее борту, Елизавета вернулась к жизни. В Атлантике, когда ее фрейлины страдали морской болезнью, она с удовольствием обедала в компании британских моряков.

 

  С Мадейры императрица перебралась на остров Корфу (Греция), где, к ужасу лейб-медиков, стала купаться в море и быстро пошла на поправку. У нее все еще находили чахотку, но она вела себя как здоровый человек: плавала, подолгу гуляла и ездила верхом, засиживалась по вечерам на пляже. Франц Иосиф присылал из Вены письма, умоляя жену вернуться, но Елизавета не хотела расставаться с вновь обретенной свобо­дой.

 

Наконец летом 1862 г. она появилась в Хофбурге, и врачи почти сразу же обнаружили у нее прежние недуги. Хуже того, к ним добавилось расстройство питания, которое в наше время назвали бы нервной анорексией. Императрица, которой было всего 25, считала, что безобразно полна, и морила себя голодом. Посетившая ее мать ужаснулась психическому состоянию дочери.

  Елизавета интересовалась только коллекционированием портретов красивых женщин. Австрийские послы собирали для нее по всему миру картины, рисунки, фотоснимки местных красавиц. Кое-что с риском для жизни удавалось добывать даже из султанского гарема в Стамбуле. Елизавета скрупулезно изучала изображения своих соперниц. К счастью, ей разрешили съездить в Баварию, где врач, знавший императрицу еще ребенком, не обнаружил у нее ни туберкулеза, ни анемии. Он рекомендовал ей отдых «на водах» и здоровое питание: остальное сделают внутренние резервы молодого организма.

  Физические силы восстанавливались, но с психикой продолжало твориться неладное. Возвращаясь в Вену, Елизавета всякий раз начинала чудить. Кашель ее уже не мучил, но ано-рексия становилась все заметнее. Обед ей заменял жидкий говяжий бульон со стаканом молока или пива.

 Зато верховой ездой императрица занималась все с большим азартом. Отец научил ее некоторым элементам вольтижировки, и она часто демонстрировала их своим единственным зрителям — собакам Тени, Мухаммеду и Платону.

 

Когда Франц Иосиф, пытаясь отвлечь супругу от меланхолии, предложил посмотреть какие-нибудь достопримечательности, та ответила, что больше всего интересуется сумасшедшим домом. Император организовал этот визит, во время которого Елизавета увлеченно беседовала с душевнобольными и дотошно расспрашивала врачей о способах лечения.

Когда в 1863 г. Франц Иосиф спросил у жены, что подарить ей на Рождество, она ответила: либо тигренка из Берлинского зоопарка, либо собственный сумасшедший дом с персоналом и пациентами.

 О семейной жизни напоминали теперь только дети. Елизавета виделась с мужем редко и расцветала, лишь оказавшись вдали от Вены под средиземноморским солнцем.

 Ее называли «скитающейся императрицей». Правда, в 1868 г. Елизавета родила еще одну дочь — плод короткой встречи с мужем в Будапеште, где их короновали монархами Венгрии (в 1867 Австрийская империя была преобразована в «двуединую» Австро-Венгерскую). Даже смерть в 1870 г. свекрови не вернула беглянку к семейным заботам.

 В последние годы жизни императрица, казалось, не знала, куда девать избыток переполнявшей ее энергии. Однажды, выйдя на яхте в шторм из Дувра, она, словно Одиссей, велела привязать себя к мачте и 18 часов, не замечая качки, наслаждалась сильным ветром и высокими волнами. 

Даже юные слуги, не говоря о фрейлинах, не могли угнаться за Елизаветой, когда она, совсем уже немолодая, с легкостью карабкалась по скалистым обрывам на побережье Эллады. Она училась греческому, причем так усердно, что переводила Гейне на древнегреческий, а любимые шекспировские пьесы — «Гамлета», «Короля Лира» и «Бурю» — на новогреческий. Как сильно отличалось это. романтическое существование от жизни в венской золотой клетке!

 Из книги Дж. Ригана "Коллекция исторических курьезов" 

 "Она часто испытывала приступы кашля. Столь же часто у нее повышалась температура и наступало состояние физической слабости. При своих хворях она годами вообще не обедала (разве можно назвать обедом поглощение за несколько минут мясного сока от полусырого бифштекса), а на завтрак обходилась чашкой бульона, сырыми яйцами и рюмкой портвейна. К тому же она курила, даже во время езды в коляске.

На фоне недостаточного питания у нее развилось малокровие, но она упорно продолжала бороться за сохранение девичьей свежести. Косметическое производство тогда еще не было налажено, и в погоне за красотой она делала диковинные ныне процедуры (ночные маски из сырой телятины, теплые ванны с оливковым маслом и т.п.). "

 У нее всегда были расшатаны нервы, она не выносила темноты, приговаривая, что "достаточно темно будет в могиле", а при свете могла спать только недолго. С годами у нее началось расширение сердца, к этому добавились ревматизм и радикулит. Придерживаясь установленного ею самою режима питания и сна и мало прислушиваясь к советам врачей (а ее обслуживали светила европейской медицины), она годами не выходила из состояния недомогания, недовольства жизнью и депрессии.

 

 Этот портрет сама Сисси очень любила, она говорила дочери, что "на нём она как в жизни".

С возрастом Сисси была трудно вынести неумолимое старение, поэтому она скрывала свое лицо и плохие зубы за кожаным веером, зонтиком или фатой. А все ее фотографии старательно ретушировались.

  Личный вагон Сисси

 

 Спасаясь от ненавистного ей этикета венского двора, Сисси путешествовала по всей Европе под именем графин Хохенхелмс, в вагоне, на собственной яхте, месяцами не видя детей и супруга. Карте ее путешествий можно позавидовать даже во времена массового туризма. Египет, Нормандия, французская Ривьера, скачки и охота в Англии, Триест, Неаполь, Мадейра, Венгрия. На Корфу для нее был построен замок Ахелеон, где она, наконец, смогла поставить памятник своему любимому поэту — Генриху Гейне.

  Луиджи Лукени

 

 За сутки до своей гибели на берегу Женевского озера от руки швейцарского фанатика анархиста Луиджи Лукени Элизабет говорит своей придворной даме: «Не хочу жить. Хочу, чтобы моя душа выскользнула через маленькое отверстие в сердце и воспарила к небесам!» Лучении вонзил ей в сердце стилет так ловко, что ни сопровождающая ее дама, ни даже она сама этого не заметили! Элизабет, уже смертельно раненая, сама взошла на палубу корабля и тихо скончалась. А за неделю до своей смерти она написала вот такое стихотворение: «Швейцарцы! Ваши горы прекрасны! Ваши часы, лучшие в мире, не знают остановки! Но королевским особам смертельно опасны ваши юные отпрыски!».

  Заточка, которой убили Сисси

 

 По-разному сложились судьбы детей Елизаветы.

 Рудольф вырос сложным и противоречивым юношей. Возможно, в его характере и неврозах смог бы разобраться Зигмунд Фрейд, если бы его психоаналитический метод получил в Вене признание на несколько лет раньше. С отцом у Рудольфа сложились тяжелые отношения: Франц Иосиф хотел видеть в сыне продолжателя своего дела, дисциплинированного и трудолюбивого политика, отважного воина. А принц увлекался орнитологией, дружил с Альфредом Бремом, печатался в либеральной «Neues Wiener Tagblatt». Не отвечавший представлением императора о своем преемнике, Рудольф был фактически отстранен от политической деятельности. 

 А мать? Всю жизнь он тосковал по ней, но видел очень редко и открыто ревновал к своей младшей сестре Марии Валерии, считая, что та украла у него материнскую любовь. Императрица же была равнодушна к сыну, не видя очевидного сходства их характеров и воззрений – из всех ее детей Рудольф был ей ближе всего по взглядам и духу, унаследовав у матери презрение к условностям, любовь к прогрессу, равнодушие к религии. Неудовлетворенность и душевная пустота заставляли Рудольфа искать все новых удовольствий – он стал признанным венским ловеласом, соблазнителем светских красавиц, клиентом дам легкого поведения, завсегдатаем ресторанов, трактиров и скачек.

 

  Одиночество и желание самоутвердиться заставили крон-принца рано жениться. Взгляд Рудольфа остановился на дочери бельгийского короля Леопольда Стефании, которая в 1881 году стала его супругой. Несмотря на то, что красавицей ее не считали, принц искренне увлекся молодой женой, и они прожили краткий период супружеского счастья. Однако принцесса не снискала симпатии венского двора, а Елизавета, смотревшаяся молодо и грациозно на фоне своей грузной невестки, дразнила Стефанию «дромадером»; и только Франц Иосиф относился к бельгийской принцессе с приязнью.

 

Отношения с мужем у Стефании вскоре испортились из-за постоянных упреков, которыми она старалась удержать Рудольфа при себе, что лишь ускорило возвращение принца к своим старым привычкам и разгульному образу жизни. Родившаяся в 1883 году Елизавета, Эржи, как ее называли на венгерский манер, осталась их единственным ребенком. Вскоре во время своих любовных похождений Рудольф заразился венерической болезнью, которую передал жене, и в этом Стефания видела причину своего дальнейшего бесплодия. Придворное общество возложило вину за отсутствие наследника на супругу крон-принца, который решил развестись с женой и даже просил отца выхлопотать для него развод у Папы Римского. Однако император-католик с негодованием отверг эту просьбу. Борясь с мучительными болями, принц пристрастился к наркотикам, его военная карьера не складывалась, жизнь и будущее казались Рудольфу все более мрачными. Опустошенный и больной, 31 января 1889 года Рудольф застрелился в покоях замка Майерлинг. Вместе с ним ушла из жизни его юная любовница Мария Вечера.

Баронесса Мария Александрина фон Вечера

Существует, впрочем, и другая версия событий, связанная с нежеланием некоторых политических кругов видеть Рудольфа, чьи взгляды и политические симпатии были на стороне Франции, на австрийском престоле…

 Более счастливо сложилась судьба Гизелы, старшей дочери Елизаветы.

 

  Гизела с младшей сестрой Марией Валерией

    Гизела и Мария Валерия

Любимица отца, бабушки Софии и брата Рудольфа, она тоже не могла похвастаться привязанностью матери. В шестнадцать лет Гизела вышла замуж за баварского принца Леопольда, в браке с которым у нее родилось четверо детей.

 

Император Франц Иосиф часто гостил в семье дочери, проводил много времени в обществе внуков, Елизавета же во время своих кратких визитов в Мюнхен предпочитала останавливаться в гостиничных апартаментах. Она так и не простила дочь, сделавшую ее бабушкой в тридцать шесть лет. Гизела смогла завоевать любовь и уважение баварцев, которые даже называли ее своим «венским ангелом», стойко перенесла годы войны и революции и умерла в 1932 году, на два года пережив своего мужа.

 

 Вся материнская любовь Елизаветы досталась младшей дочери – Марии Валерии, родившейся в 1868 году.

 

София, сломленная гибелью младшего сына, короля Максимилиана, казненного в Мексике, уже не могла влиять на семейную жизнь императора, и Елизавета полностью взяла воспитание дочери на себя. Ожидая своего последнего, четвертого ребенка, Елизавета мечтала о будущем короле Венгрии – не случайно Мария Валерия родилась именно на венгерской земле. Злые языки считали ее отцом венгерского революционера и политика графа Дюлу Андраши, что, скорее всего, не соответствует действительности.

 

Елизавета называла Марию Валерию «мое венгерское дитя», заставляла учить венгерский язык, но успеха не добилась – дочь не смогла полюбить Венгрию, предпочитала немецкий и была очень привязана к отцу-императору, от которого унаследовала многие черты характера, прежде всего, религиозность. 

 Елизавета была против раннего брака любимой дочери, а впоследствии разрешила ей самой выбрать себе мужа – чего не могло себе позволить большинство членов королевских семей, включая саму Елизавету. В 1888 году Мария Валерия влюбилась во Франца Сальватора из тосканской ветви Габсбургов, брак с которым по строгим монархическим правилам считался неравным – дочери Франца Иосифа пришлось письменно отречься от своих прав на австрийский трон. В замужестве у Марии Валерии родилось десять детей. Умерла любимая дочь императрицы в 1924 году.

 

 Всю жизнь Елизавета тщательно следила за своей внешностью и тем впечатлением, которое она производит на окружающих. Культу ее красоты, который она кропотливо создавала, немало способствовали портреты, написанные в середине шестидесятых годов XIX века художником Винтерхальтером. Она умела подчеркивать свои выигрышные стороны и скрывать недостатки. Одним из главных достоинств Елизавета считала стройную фигуру, которую смогла сохранить до последнего дня жизни – при росте 172 сантиметров ее вес никогда не превышал 50 килограммов, а объем талии составлял 48 сантиметров. Конечно, этому способствовали долгие конные прогулки, которые Елизавета совершала на протяжении всей жизни. Говорят, именно умение великолепно держаться в седле помогло ей в свое время покорить сердце Франца Иосифа. Императрица презирала тучных людей и не скрывала своего к ним отношения. Так, английскую королеву Викторию она называла «толстой матроной», что, конечно, не способствовало их взаимной симпатии: несмотря на частые поездки Сисси в Англию, встречались они редко. Императрица была уверена, что сохранить стройность ей помогут многокилометровые пешие прогулки, которые она совершала таким быстрым шагом, что это скорее напоминало бег. В Хофбурге, несмотря на пересуды двора, Сисси построила себе спортивный зал. Кроме того, всю жизнь она соблюдала строжайшую диету: иногда ее дневной рацион состоял всего из нескольких стаканов молока, порой она ела одни только яйца, часто предпочитала поддерживать себя лишь фруктами или мясным соком. Однажды Франц Иосиф, поджидая супругу в ее покоях, заметил на столе бутыль с красной жидкостью. На вопрос о содержании сосуда, слуги ответили, что это мясной сок, которым сегодня питается его жена. Император, конечно, пришел в ужас. 

Прибор, который был предназначен для выжимания этого сока,  находися в музее Сисси.

 

 Этим соком Сисси на ночь намазывала свое лицо, делала из него маску. На бедра клались платки, которые были вымочены в фиалковом и яблочном уксусе – «против целлюлита». Так что барышни, мотайте на ус, как говорится.

 Сложно сказать, пользу или вред принесли Сисси ее голодовки: сохраняя девичью фигуру, она была вынуждена скрывать под вуалью или зонтом свое покрывшееся морщинами лицо. Еще одним недостатком ее внешности были плохие зубы – ни на одной из фотографий императрица не улыбается.

 

В погоне за красотой и стройностью она не делала себе никаких поблажек. Ее день начинался в 5 часов утра, одну процедуру сменяла другая: сначала императрица принимала холодную ванну из дистиллированной воды, затем ей делали массаж тела, три часа уходили на нанесение кремов, расчесывание и укладку волос, 4 часа – на утреннюю пробежку, 2 часа – на занятия гимнастикой.

 Одной из гордостей Сисси были ее изумительные волосы, длинные, до колен. У нее был специальный человек, которая расчесывала ей каждое утро эту шикарную гриву. Парикмахершу звали Франциска Фарфалик, в ее обязанности входило хранение и подсчет выпавших волос императрицы. И даже запись таких данных в специальной тетради. Если Фраческа пыталась обмануть Сисси, то та приходила в ярость и била парикмахершу по щекам. 

 

 «Вот стерва!» – воскликнете вы и будете в чем-то правы…

 Секрет красивых волос императрицы заключался в зеленом чае: каждый раз при мытье волос фрейлины заваривали крепкий зеленый чай, настаивали его и затем втирали в полусухие волосы Сисси. Раз в две недели наступало время для специальной маски, которая придавала дополнительный объем и без того пышным волосам: два желтка смешивали с небольшим количеством коньяка и столовой ложкой яблочного уксуса, наносили на волосы и оставляли на 10 минут, а затем тщательно смывали. Против посеченных кончиков Елизавета использовала настойку из крапивы, лимонной воды и яблочного уксуса.

 Свою частую депрессию и меланхолию Сисси подлечивала способом, не приветствующимся ныне в уголовных кодексах. Она употребляла кокаин. И вводила его внутрь при помощи шприца. Он сохранился и выставлен в музее Сисси.

 

 Может быть, кто-то из читающих уже давно про себя решил, что и Сисси не совсем адекватна была в своей жизни. Но все в этом мире относительно. Что для кого-то норма, для других – сумасшествие. Быть может, хрупкие плечи 15-летней девушки не выдержали той огромной ноши, той неожиданной тяжести, обрушившейся на ее плечи в таком раннем возрасте. Ибо бремя власти – не просто пустые слова, а реальность. 

 Постоянно быть в центре внимания, под пристальными взглядами окружающих, толпы, которая ждет от тебя либо мудрых речей и поступков, либо каких-то неожиданных промахов, чтобы потом со злорадством почесать языки на эту тему. Наверное, потому Сисси так избегала людей, так замыкалась в себе, в собственных мыслях и переживаниях. Никто, кроме нее самой, не сможет нам рассказать всю правду об ее жизни, о чувствах и переживаниях.

 

Франц Иосиф

 В конце 19 века уже появились первые папарацци, которые буквально охотились за императрицей. Вот на этом фото она успела закрыть свое лицо веером.

 

 В конце жизни отношения Сисси с мужем плавно перешли из любовных в дружеские. Женщина понимала, что ее частые отлучки давали повод Францу искать любовь на стороне. Ибо он не только император, но и мужчина. Такие связи даже дали императору двоих детей – от Анны Наговски. Император пожаловал любовнице большую по тем временам сумму – сто тысяч флоринов. Потом он увлекся актрисой Катариной Шратт, официально считавшейся подругой Сисси, и в ее объятиях нашел душевный покой.

 На этой фотографии Сисси запечатлена во время немногих встреч со своим мужем в последние годы ее жизни.

 

Именно в эти годы Сисси сошлась в женской дружбе с графиней Ирмой Старай. Вот они вместе на фото.

 

http://story.travel.mail.ru/story/show/412309/moya…rekrasen_esli_izbegat_lyudey_/

http://www.businessmir.ch/?p=152791&language=ru

http://indiatv.ru/forum/viewtopic.php?f=4&t=3101&start=1095  и другие